Своим мнением с корреспондентом «Индустриальных новостей» поделилась Мария Воронина, руководитель рабочей группы по вопросам финансовой политики и налогообложения саморегулируемых организаций Совета ТПП РФ.

- Перевод управления на механизм СРО такой серьезной, локомотивной отрасли, как строительство – это очень смелый и даже еще недооцененный шаг в нашей экономике. Он наиболее эффективен тогда, когда произрастает из внутренней потребности отрасли. У нас же часть отраслей были переведены на саморегулирование законодательно, то есть сверху, а часть, понимая перспективность этого инструмента, стали изучать механизм саморегулирования и постепенно переводить себя на него.

За последние два года в отношении саморегулирования в строительной отрасли сказано немало негатива в адрес самого института СРО. Безусловно, многие нарекания справедливы. Были, конечно, и другие слова – что мы наконец-то освобождаемся от гнета министерств, получаем возможность работать самостоятельно. И вот, когда первоначальный восторг схлынул, остались голые факты, из которых следует, что многие механизмы, которые заложены в СРО, вроде бы есть, но почему-то, в рамках сложившейся реальности, не работают.

Дело в том, что в отношении ФЗ № 315 «О саморегулируемых организациях» можно много говорить – например, в нем есть нормы, которые декларативны, те, которые не работают. Но в принципе, по своей теоретической составляющей, он дает достаточно элементов системы саморегулирования. И сегодня, когда мы касаемся практической стороны вопроса относительно строительной отрасли, мы видим, что этот закон по своей сути получился работающим. Действительно – в строительной отрасли наблюдается 280 СРО только непосредственно в стройке. В проектировании – 188 СРО. Порядка 50 – в области изысканий. Порядка 10 млн человек задействовано в производственных процессах, имеющих отношение к компаниям, состоящим только в строительных СРО.

То есть, процесс саморегулирования уже имеет свои физические критерии и этот институт состоялся настолько, что говорить о возврате к системе лицензирования уже поздно. Тем не менее, в системе есть недостатки, которые надо обозначить, чтобы понять, как с ними бороться. Прежде всего, когда мы говорим о создании недобросовестных СРО, надо понимать, что речь идет об ответственности их участников за результаты своей работы.

Раньше, когда строительная отрасль регулировалась системой лицензирования, государство через нее осуществляло хоть какой-то обязательный контроль за ней и, разделяло ответственность за результаты работы строительных предприятий. А сегодня, когда лицензирование исчезло, есть СРО, у которых есть небольшой прайс на вступление в них. При этом от них требуется нулевой членский взнос, минимальная, на уровне законодательного минимума, выплата в компенсационный фонд, в обмен компания получает свидетельство о праве выполнения строительных работ. Как правило, такое СРО, набрав достаточную, по мнению его организаторов, сумму, рано или поздно растворяется со всеми деньгами, которые его члены перечисляли в компенсационный фонд. Что характерно – подобные СРО появляются не только в строительстве, но наибольшее их число фиксируется именно в строительстве. Дело в том, что, хотя у строительных СРО критерии для их организации и более высокие, чем в ФЗ № 315, но механизма предотвращения недобросовестного роспуска организаций, можно сказать – механизма неприсвоения компенсационного фонда – не предусмотрено. Такое упущение, вообще-то, можно понять – как можно предусмотреть, что коллега у коллеги может забрать его взносы в общую организацию?

Особенно остро вопрос о компенсационных фондах встал с 2013 года. Мы помним историческую дату этого года, 20 ноября, когда ЦБ лишил лицензии «Мастер-Банк», в котором, как выяснилось, держало свои компенсационные фонды большое количество строительных СРО.

Что же мы в итоге имеем? Предложенные рыночной экономикой рыночные же механизмы управления были использованы в, казалось бы, самой демократической форме – компенсационные фонды размещались в банках, на проценты велось обслуживание деятельности СРО. Казалось бы – что плохого? Фонд не теряет в объемах и для потребителей услуг членов СРО есть их ответственность – не репутационная, не еще какая-то, а реальная, денежная. Это в целом создавало здоровую рабочую обстановку в отрасли. Механизм компенсационного фонда для этого и предусматривался. Когда строительная компания, входящая в СРО, говорила от имени отрасли, располагающих самым большим в стране компенсационным фондом, она могла смело обозначать себя своим клиентам как партнера, с которым потери невозможны. Даже если случится какой-либо сбой – компенсационный фонд покроет все издержки и незапланированные потери.

И вот оказывается, что этот механизм не срабатывает. Более того – сейчас стал вопрос, как же управлять этими средствами? Дело в том, что, согласно все тому же ФЗ № 315, правление СРО обязано обеспечить управление компенсационным фондом, грамотное распоряжение им в случае оказания некачественных услуг потребителю члена данного СРО. Фактически же случилась ситуация: будучи одной из крупнейших отраслей экономики страны, строители собрали в своих СРО более 80 млрд рублей компенсационных фондов. Эти деньги были размещены в банки, многие из которых по инициативе ЦБ стали подвергаться процедурам санации, а тои вовсе закрывались.

Фактически, средства компенсационных фондов СРО, выведенные из оборота строительных компаний, оказались заблокированы. Конечным итогом такой ситуации стало то, что СРО, чьи компенсационные фонды оказались заблокированы в проблемных банках, фактически потеряли право давать своим членам разрешение вести строительную деятельность. Вот так вытекает из нового закона – хотя, конечно, в жизни не дошло до именно такой ситуации. Была дана возможность собрать новые компенсационные фонды, потому что никто не предполагал, что такой рыночный механизм, как размещение компенсационного фонда в банке может дать сбой.

Отмечу, что относительно компенсационных фондов в ФЗ № 315 четко сказано, что это частная собственность СРО. Но система управления ими дает понять, что компенсационный фонд, как финансовый инструмент – это публичный фонд, который должен обеспечиваться и сохраняться государством. У нас получилась странная вещь – в ФЗ № 315 мы указываем требования к частному фонду, который по своей экономической природе является еще и публичным. Да, он собирается частными компаниями. Но он обеспечивает публичный интерес и управляется публично. Сам факт, что теория этого вопроса не была рассмотрена до принятия закона, привел к тому, что мы имеем расхождения и ряд до сих пор нерешенных проблем в управлении данным видом фондов.

Что же делать в сложившейся ситуации и можно ли вообще было ее избежать? Попробую ответить на этот вопрос, приведя в качестве примера зарубежные профессиональные организации, по форме и задачам похожие на наши СРО. Так вот, они, прежде чем приступить к выработке профессиональных стандартов, разрабатывают кодекс этики. Это не только звучная фраза. Этические нормы, как понимает каждый юрист, не подлежат организации нормами права. Это дополнительные взятые на себя морально-этические обязательства перед обществом, которые не просто декларируются, а еще и соблюдаются.

И в случае их несоблюдения профессиональное сообщество показывает такому человеку на дверь. И это, иначе называемое репутационной составляющей профессионального сообщества, создается долго и постепенно. Для нас она пока еще вопрос не очень близкого будущего, гораздо эффективней в наших условиях управление рублем. И для того, чтобы оградить СРО от возможных махинаций с их компенсационными фондами, как и от опасности их «заморозки» в проблемных банках, имеет смысл изменить механизм управления ими – не ограничиваться открытием счетов в банках, а использовать их, как инвестиции в проекты участников организации. Ведь, как мы уже говорили, компенсационный фонд – это узкоспециализированный финансовый инструмент, созданный для совершенно определенных вещей. И при правильном управлении им всегда можно понять, какая дельта будет выделяться для решения текущих вопросов с потребителями, что будет расходоваться для развития самой СРО.

В таком случае можно посмотреть на компенсационный фонд, как на «длинные» деньги. У нас много говорится с проблемами по кредитованию. А вот 80 млрд рублей – это не те ли деньги, которые могут если не решить, то хотя бы снять остроту проблемы? Тем более, что эти деньги были выведены из оборота отрасли, где каждый вложенный рубль дает трех-пятикратную отдачу. Самое время посмотреть на компенсационные фонды не как на потенциальные вклады в банки, а как на «длинные» деньги, которые, особенно если идет речь об инфраструктурных проектах, особенно в тех регионах, где есть жесткий инфраструктурный дефицит, дадут через несколько лет отдачу в пять, а то и в семь раз большую, чем из будет инвестировано в работу. 

• СРО