Однако для того, чтобы наши строители смогли выступить в качестве спасателей отечественной экономики, им, в свою очередь, также должна быть оказана определенная помощь от государства. Прежде всего, это, по мнению руководителя аппарата Национального объединения строителей России (НОСТРОЙ) Ильи Пономарева, помощь по созданию действенных инструментов управления рисками и их снижения в строительной отрасли, а также повышения качества государственного планирования территориального развития.

- Илья Вадимович, какие ключевые, наиболее характерные тенденции в жизни и работе отрасли Вы сегодня можете обозначить?

- Тенденции, к сожалению, сегодня весьма пессимистичные, с точки зрения строителя. Их можно охарактеризовать так: сегодня заказчик всегда прав, потому что сейчас мы имеем рынок заказчика, а не строителя. И это не здорово, потому что в итоге мы получаем искаженные правила конкуренции. Строители начинают конкурировать не за счет внедрения новых технологий, повышения качества работы, а, главным образом, за счет сбивания цен. Кроме того, возникают и коррупционные риски в сфере доступа к работе. Все это, опять же, свидетельствует о существенных проблемах в сфере организации управленческих процессов. Причем не столько на отраслевом, сколько на государственном уровне. Как известно, у нас сейчас идет либерализация в сфере получения разрешения на работы. И за этим как-то уходит вопрос о контроле за квалификацией строительных организаций. В частности, в рамках закона № 44 о контрактной системе стройка никак не выделяется и строительный рынок им не структурируется. Это на пользу рынку не идет, поскольку, опять же, конкуренция выводится из сферы опыта и квалификации компаний и качества их работы в сферу потенциального доступа к административным ресурсам.

Из позитивных же тенденций текущего момента, безусловно, выделю появление нашего профильного ведомства-регулятора – Минстроя России. Это означает явный рост интереса высших должностных лиц страны к нашим отраслевым проблемам. В принципе, неплохо показывает себя в деле система саморегулирования, в которой я вижу большой потенциал. То есть, отрасль уже в состоянии занять то же место в экономике России, какое она занимала в советские времена, когда она по праву считалась по сути, становым хребтом народного хозяйства страны. Если мы вернемся к советскому уровню конкурентоспособности, то это будет здорово не только для строителей, но и для страны в целом, поскольку наш стройкомплекс был одним из основных в СССР экспортеров услуг и приносил в казну изрядные валютные поступления. Мы имели по всему миру значительную сферу технологического влияния и, тем самым, повышали позиции государства в целом в мировой экономической и политической иерархии.

- Как Вы думаете, те проблемы в администрировании, которые были Вами упомянуты – как их можно решить, решаемы ли они в принципе?

- Здесь мы имеем дело с достаточно простой историей, когда у нас нужно решить один вопрос: разделение финансовой ответственности за деятельность организаций и ответственности, связанной с их компетентностью. Второй вид ответственности – строго персонифицированный, он связан с ответственностью главных инженеров, инспекторов, экспертов. Такая система действует во всем мире, где такие люди называются «носители специальных компетенций» и отвечают за свои решения с точки зрения их эффективности и безопасности. Первым шагом к созданию такой системы и у нас и стало создание СРО – это некая отраслевая предквалификация, то есть, допуск на рынок через представителей самой отрасли. Но надо систему развивать дальше – а именно, персонифицировать ответственность тех людей, которые принимают решения, от которых непосредственно зависит экономическая и технологическая эффективность возводимых строений и их безопасность. К сожалению, пока все заявления о необходимости движения в этом направлении больше остаются на уровне деклараций. Наверное, имеет смысл активней обращаться к тому же Гражданскому кодексу, к тем его положениям, которые касаются защиты жизни, здоровья и сохранности имущества граждан. Ведь стройка, как известно, является источником повышенной опасности для неограниченного круга лиц, соответственно, и ответственность за соблюдение мер безопасности и исполнение технологий должна обеспечиваться не только внутриотраслевыми, но и общегражданскими правовыми нормативами.

- Какие ключевые драйверы роста для российской строительной отрасли вы могли бы назвать?

- Драйверы роста, как всегда, очевидны – это те факторы, которые снижают уровень рисков в отрасли и повышают ее доходность. Снять риски со строительной отрасли сегодня можно только одним способом – структурировать рынок, чтобы на контракты конкурировали сопоставимые друг с другом по уровню оснащения и компетентности организации. Это и будет по-настоящему честная конкуренция, основанная на производительном потенциале структур, а не на их близости к административным ресурсам и готовности безответственно демпинговать или потом распределять доставшиеся подряды. Для начала такая система должна внедряться хотя бы при конкурсах на постройку сложных и потенциально опасных объектов – мостов, электростанций, крупных общественных сооружений, потенциально техногенно опасных производств. Второе – нужно начинать работать в плановом режиме. Я имею в виду – предприятия отрасли должны получить возможность заниматься долгосрочным планированием своей работы. Горизонт планирования у любого полноценного строительного предприятия должен быть минимум 5 лет, на этот срок должна планироваться его загрузка. Тогда предприятие сможет заниматься обновлением своих основных фондов, внедрять новые технологии. Пока строительная отрасль существует в режиме, когда не всегда понятно, будет ли завтра работа или нет, о каком-то серьезном развитии говорить трудно. Поэтому, если бы у нас предприятия могли расписать план своих работ хотя бы на три года, это кардинально поменяло бы и себестоимость их работ, и политику технического развития, и объемы выполняемых работ.

- Каковы наиболее очевидные проблемы, что следует предпринять для их решения?

- Для меня наиболее очевидной проблемой является отсутствие системности в управлении экономикой отрасли. Нам нужно как можно быстрее наладить, во-первых, систему управления стоимостью инвестиций и перестать при их оценке каждый раз упирать на себестоимость проектов, из-за чего и возникают конфликты между их участниками. Надо зафиксироваться на каких-то сбалансированных показателях стоимости объектов и, что важно – почистить рынок от многочисленных квазистроительных организаций. Здесь как раз и должны сказать свое слово СРО. Можно упомянуть о снижающемся качестве образования в отрасли, качества проектирования, уровня подготовки строительных рабочих. Но решение этих проблем возможно только тогда, когда появится реальная рыночная конкуренция. А пока, как сейчас, когда на тендере трест с несколькими тысячами работников вынужден конкурировать с ООО с парой-тройкой сотрудников, спрос на качество строительства будет виртуальным. Надеюсь, что Минстрой эту ситуацию без внимания не оставит.

- Какие меры поддержки со стороны государства сегодня были бы наиболее эффективны? Каковы ожидания строителей в этом отношении и насколько эти ожидания оправданы?

- Главные ожидания связаны с повышением эффективности управления и планирования развития территорий. То есть, не надо в городе, в котором строится в год 100 тысяч квадратных метров, предоставлять площадки под 500 тысяч метров. У города есть силы обеспечить сетями, инфраструктурой 100 тысяч метров, и в итоге те, что работают на оставшихся 400 тысячах, сидят без коммуникаций, без обеспечения и ничего не могут сделать, либо делают все эти вещи за свой счет. И у нас это сплошь и рядом – разрешений на строительство по стране выдано примерно в 2 раза больше годового ввода.

Второе – это унификация разрешительных норм и процедур, и вроде как здесь движение в правильном направлении есть. Также очень ждем закона о строительном подряде, потому что действующий ФЗ № 44, несмотря на множество подзаконных актов, всех вопросов, связанных с подрядами. Например, всех волнует вопрос предквалификации при определении подрядчиков на отдельные виды строительных работ. О том, насколько важно закрепить ее нормативно, дает представление тот факт, что ни одна серьезная компания, тот же «Газпром», никогда не будет допускать к своим подрядам компании без предквалификации. О том же свидетельствует и европейский опыт, так, в ЕС есть 10 стандартов, соответствие которым и определяет порядок заключения строительных контрактов. Там нет такой формы заключения контрактов, как аукционы. Предполагается, что сперва нужно определить компетенцию предполагаемого подрядчика, а потом уже говорить о цене. Потому что некомпетентный человек о цене договариваться не сможет, так как он просто не знает, о чем он торгуется. Если критерии квалификации будут управляемы, то станет понятней и доходность строительной компании, мы станем более понятными для финансового сектора, для банков, для других инвестиционных структур. А сейчас структура управления рисками в строительной отрасли вполне характеризуется письмом Центробанка о том, что кредиты на строительные проекты можно выдавать только со стопроцентным их резервированием. Что характеризует систему управления рисками, как отсутствующую. Хотя кредитование строительства – одна из самых комфортных финансовых схем, поскольку здесь всегда однозначно есть предмет залога. А мы в сфере строительных инвестиций пока дальше ипотеки не продвинулись.

- Насколько сегодня строительная отрасль инвестиционно привлекательна? Как можно повысить привлекательность строительной отрасли для инвесторов?

- Как только будет уверенность в сбыте строителями своей продукции, отрасль станет привлекательной. В таком случае можно заниматься повышением эффективности, доходности. А когда я, как строитель, в большинстве случаев строю и не знаю, продам ли я построенное и за сколько продам, то, естественно, что инвестор, глядя на все это дело, много раз подумает, прежде чем вкладываться в мой проект. В любом случае, когда выбираются направления инвестиций, выбираются либо сверхпереуплотненные рынки, как Москва и Московская область, что само по себе уже не здорово. Толкотня инвестиций в одном регионе ведет, во-первых, к очень серьезным инфляционным процессам, к спекуляции, большому количеству «дармовых» денег и неизбежной при этом коррупции. При этом вкладывать в другие территории никто не рискует, потому что нет четкого механизма управления результатом. Если бы было ясно, что в том же Кемерово, вложив в квадратный метр 30 тысяч, я получаю 40 тысяч через год, то для тех же банков работать со мной будет очень даже привлекательно. Но когда неясно все – то ли мне надо вложить 30 тысяч, то ли 40 тысяч, и получу я то ли маржу, то ли убытки и то ли через год, или через три года, естественно, счетные модели не позволяют выстроить инвестирование таких проектов. Ну и, конечно, вопрос в комплексном освоении территорий, которым сегодня занимаются считанные единицы компаний, потому что, по большому счету, это функция власти, а не бизнеса.

- Как бы Вы оценили качество государственного планирования по строительному и инфраструктурному развитию как регионов в частности, так и страны в целом?

- Как неудовлетворительное. Приведу такой пример. В США рынок финансовых инструментов составляет порядка 30 трлн долларов. Из них 12 трлн – это корпоративный сектор, а 18 трлн – государственный. Так вот, государственный сектор – это бумаги, обеспеченные вложением денег в инфраструктуру – в дороги, в аэропорты, мосты, в парки и другие объекты. Доходность этих бумаг обеспечивается поступлением налогов с примыкающих к ним территорий. То есть, построили дорогу – земля подорожала, налогов стало поступать больше, и государственные вложения окупились. В масштабах экономики эти инвестиции превышают весь корпоративный сектор в 1,5 раза. У нас такого инструмента вообще нет. Мы свою страну не капитализируем, у нас даже нет такого инструмента. То есть, если я, как гражданин страны, захочу вложить деньги не в акции частной компании, а в государственный инфраструктурный или какой-либо другой строительный проект, я просто не смогу этого сделать. И до тех пор, пока мы не получим инструмент, схожий с американскими гособлигациями на инфраструктурное развитие, у нас все проекты государственного инфраструктурного строительства так и будут существовать в случайном режиме. При этом всякий раз на их реализацию придется деньги либо занимать за границей, либо вытаскивать из бюджета, урезая другие, также важные, статьи – те же образование, социалку, здравоохранение.

- Каким Вам видится наиболее вероятный сценарий развития российской строительной отрасли на обозримую перспективу? Чего в нем больше – позитивных или негативных ожиданий? Что следует предпринять и на государственном, и на отраслевом, и на бизнес-уровне, чтобы возобладали позитивные перспективы?

- Я уверен, что в нашей стране у строительной отрасли очень большое, продуктивное, светлое будущее, потому что у нас еще очень много чего надо построить. Фронта работ хватит еще на несколько поколений. Ведь, в самом деле – очень сложно придумать, что нужно построить в Швейцарии, разве что еще один красивый курорт. А у нас нужно строить сотни тысяч километров дорог, прокладывать тысячи километров линий элеткропередач и трубопроводов, железных дорог, строить новые города, порты, аэропорты, осваивать новые месторождения. Работы хватит не на одну жизнь. Главное, что нужно сделать в ближайшее время – это систематизировать работу строительного комплекса, ввести механизмы управления рисками, издержками. У нас очень хорошая строительная и инженерная школа и мы способны создавать объекты мирового уровня. Я не верю, что в ближайшее время в России научатся делать хорошие автомобили, но в сфре стройки мы не уступаем никому, я не знаю таких объектов в мире, которые бы не смогли построить российские строители. Тому примеры и мост на остров русский во Владивостоке, и сочинские проекты. Поэтому, несмотря на то, что проблем у стройкомплекса хватает, верю, что, если государство поручит его обустройство профессионалам, то нерешаемых трудностей у нас не будет в принципе. Надо продолжать двигаться в будущее.

• НОСТРОЙ
• Илья Пономарев